Тверской областной суд принял решение признать две польские мемориальные плиты, установленные у входа в мужской монастырь Нило-Столобенская пустынь бесхозяйными – то есть не имеющими собственника.
Об этом сообщается на портале газета-вся-тверь.рф.
На плиты нанесён текст на польском и русском языках, который сообщает о том, что в своё время на территории монастыря находился спецлагерь, в котором содержались польские пленные. В Польше на официальном уровне считают, что в 1940 году 6311 поляков из этого лагеря были этапированы в Калинин и уничтожены. В общем-то известная и распиаренная история, которая сама по себе вызывает очень много вопросов.
На этот факт обращали внимание многие эксперты-историки. Казнь польских военнопленных из осташковского лагеря не подтверждается ни документально, ни фактологически – никто не находил такого количества останков польских пленных, которые, по мнению российских либералов и их польских товарищей, были казнены в Калинине. Тем не менее, на территории Тверской области организовано сразу несколько мемориальных мест в память о якобы невинно убиенных поляках. Монастырь Нилова пустынь – одно из них.
Другое, самое масштабное место – государственный мемориальный комплекс «Медное», где обустроено польское кладбище. Считается, что именно здесь захоронены те самые 6311 поляков, уничтоженных злыми нквдшниками в 1940 году. До недавнего времени третьим местом являлся Тверской государственный медицинский университет (ТГМУ), на котором были расположены доски в память жертв «большого террора», в том числе поляков. Дело в том, что в здании ТГМУ раньше располагалось Калининское областное управление НКВД, которое обозначено как место гибели шести тысяч польских военнопленных. Однако после прокурорской проверки доски со здания медуниверситета были демонтированы. Надзорное ведомство установило, что на здании ТГМУ их разместили без достаточных на то оснований, как с формальной точки зрения, так и с фактической. Три судебные инстанции в Твери и в Москве подтвердили законность демонтажа табличек. Теперь очередь дошла до плит в Ниловой пустыни, судьбой которых займётся осташковский муниципалитет.
Нужно отметить, что мемориальные плиты в Ниловой пустыни вновь привлекли к себе внимание после международной научно-практической конференции, которая прошла в ноябре 2020 года в гостинице «Светлица» недалеко от монастыря. Конференция была посвящена проблематике российско-польских отношений, в том числе «катынской теме», в которую вплетена история поляков из осташковского лагеря. Мероприятие было организовано Российским военно-историческим обществом. В нём приняли участие авторитетные историки из Москвы, Санкт-Петербурга, Смоленска и Твери, зарубежные эксперты из США и Польши, специалисты самого широкого профиля. Участники научного форума сошлись во мнении, что в польском изложении, которое сами поляки называют «официальным», история пленных из осташковского лагеря изложена предвзято и тенденциозно, без учёта существующих фактов. Она до крайней степени политизирована и больше напоминает пропагандистский миф, нежели научно обоснованную версию. Участники конференции своими глазами видели мемориальные плиты и отметили, что они превращают русскую православную святыню в памятник недоказанному преступлению. В итоге в резолюцию конференции внесли следующий пункт:
«Содержание установленных у стен монастыря Нило-Столобенская пустынь памятных досок вводит в заблуждение тысячи паломников обители относительно судьбы польских граждан в СССР. Участники конференции считают целесообразным перенос мемориального камня с табличками, размещенными у входа в монастырь».
Для понимания ситуации поясним, что с начала 90-х годов ХХ века поляки старательно увековечивали свою мученическую тематику, в том числе и на Тверской земле. На волне перестроечных разоблачений позднего СССР польская сторона приложила максимум усилий, чтобы эта история стала частью так называемого «катынского дела». В Тверской области при деятельном участии местной демократической общественности расстрел поляков был объявлен доказанным фактом, а память об этом постарались максимально увековечить. Так появились мемориал «Медное» и памятные объекты на здании ТГМУ и в монастыре.
При отсутствии документов и фактических доказательств столь масштабного расстрела вся прелесть польской версии заключается в изложении истории. О гибели поляков рассказывают образно, эмоционально и красочно. Так чтобы всё выглядело, как в страшном кино. Но при этом имена якобы погибших взяты из этапных списков, в которых ни о каких расстрелах не сообщается. В Польше взяли списки отправленных в Калинин поляков и посчитали, что всех их расстреляли. Такова современная польская историография. Она настолько вольно трактует те события и катынскую тематику в целом, что просто диву даёшься. Американский независимый исследователь этой темы, профессор Гровер Ферр в своё время задал закономерный вопрос: а почему кто-то решил, что поляков этапировали из осташковского спецлагеря в распоряжение Калининского УНКВД для того, чтобы расстрелять? Где об этом сказано? Где документы? По словам исследователя, польская сторона ответила ему в том ключе, мол, а для чего же ещё пленных могли перемещать в Калинин? Обвинительная риторика звучит в польских работах по этому вопросу изначально. Она является их основой и краеугольным камнем всей тематики польского мученичества. Если этапировали, то только для расстрела – утверждают в Польше. Никак иначе быть не могло. Уровень этой логики просто поражает. Полякам всё давно понятно, кто виноват в их бедах, а псевдоисторические материалы можно подогнать под нужный вывод. Именно отсюда растут корни всей тематики увековечения польских жертв, где бы они ни находились. Памятники катынским жертвам пытаются установить где только можно. Они есть даже в Австралии. Таким образом утверждается польская точка зрения на определённые события. Ведь мемориальные объекты – памятные доски, плиты, памятники – сами по себе становятся доказательством чего бы то ни было. Обычному человеку не придёт в голову усомниться, что тот или иной памятник установлен без достаточных оснований. Оказалось, что в начале 90-х годов в России такое происходило сплошь и рядом.
Ещё один примечательный факт. Личные вещи поляков, увековеченных в Медном, в том числе идентификационные жетоны, обнаруживались при раскопках очень далеко от Тверской области. Например, на Западной Украине в окрестностях города Владимир-Волынский в раскопе времён Великой Отечественной войны 1941 года среди человеческих останков, которые точно идентифицированы, как жертвы немецко-фашистских захватчиков, найдены личные жетоны польских полицейских Маловейского и Кулиговского, именные плиты которых установлены на мемориале «Медное». Это однозначно говорит о том, что поляки из осташковского лагеря в 1941 году ещё были живы. Польские археологи, проводившие исследования, нашли ещё несколько личных жетонов, но информация о них была удалена из общего доступа. А вот в случае с двумя медновскими «жертвами» вышла промашка, и противоречие о месте их вероятной гибели стало достоянием широкого круга исследователей.
Вообще, вся история мемориала «Медное» соткана из противоречий. На месте раскопок не было поднято то количество человеческих останков, которое поимённо указано на польской части кладбища. Искать дальше своих усопших поляки отказались, а российские либеральные деятели из польской программы международного общества «Мемориал» (включено в список организаций иностранных агентов) их в этом поддержали, заявив, что не нужно тревожить прах погибших. То есть, нужно просто поверить в то, что все поляки из этапных списков были уничтожены в Калинине, пусть их следы и обнаруживаются до сих пор в других местах. Между тем, на месте раскопок в Медном были эксгумированы останки всего 243 человек, 16 из которых каким-то образом были объявлены поляками. Так где же спрашивается фактологическая сторона вопроса? Где останки 6311 польских военнопленных? Этими вопросами все чаще задаются не только историки, но и представители государственной власти и надзорных структур.
Вот что считает по этому поводу полковник запаса, член-корреспондент РАРАН, член Научного совета РВИО, доктор исторических наук, главный редактор сетевого издания «Наука. Общество. Оборона» член-корреспондент РАРАН Владимир Кикнадзе:
- События, которые происходят последние два года вокруг «катынской проблемы» на территории Тверской области, являются хорошим примером эффективного взаимодействия общественников, органов власти, включая Государственную Думу, а также экспертного сообщества. Это и есть защита исторической правды, те полномочия государства, которыми наделил его российский народ, поддержав в 2020 году поправки в Конституцию. Преступные деяния, а именно расстрел более 6 тысяч польских военнопленных в Калининской области и в целом свыше 22 тыс. поляков, которые последние 30 лет Польша, в том числе при поддержке иностранных агентов в России, активно инкриминирует нашему государству, не отражены ни в обвинительном заключении, ни в решении какого-либо суда. Сведения, указанные на мемориальных плитах у входа в Нило-Столобенский монастырь, не имеют и научного обоснования, в чем можно было убедиться как в ходе трёхдневной научной конференции, которая проходила в прошлом году в Тверской области, так и в последовавших научных публикациях ее участников. В этой связи решение Тверского областного суда можно лишь поддержать, поскольку оно направлено на защиту обители и ее многочисленных паломников со всего света от вредоносного информационного воздействия предмета, в том числе не имеющего собственника.
***
Добавим, что действующее российское законодательство требует документальных и фактических доказательств для любого увековечения памяти. В сотый раз хочется сказать, что мы признаем правду, какой бы она ни была. Но при этом факты должны быть доказаны и научно обоснованы. Убедить нас в том, чего не было, теперь не получится. И на официальном уровне это, похоже, не только осознают, но и предпринимают конкретные шаги.
